Кольцо из чистого дерева - Страница 91

Эльф выразительно похлопал по чехлу с луком.

– С голода не помрем, - уверенно сказал он. Томагавка кивнула, мастерство эльфов сомнения не вызывало. Они даже в пустыне умудряются добыть что-то съедобное. Если уж совсем туго придется, можно добыть кочевника и пошарить в сумках на предмет чего-нибудь съедобного. Или хотя бы спиртного.

Тут девушка припомнила, что кочевники из спиртного употребляют, вроде бы, только кумыс, и ее передернуло. Кумыс она пробовала однажды, и впечатления остались незабываемые. Вряд ли она захочет их обновить в этой жизни.

Эльф чувствовал себя в степи неуютно. Ни единого деревца - только корявые, чахлые кусты. И трава, высокая трава до самого горизонта. То и дело приходилось понукать коня, ошалевшего от такой огромной кормушки.

– Ни разу в степи не был? - спросила Томагавка, чутко уловив настроение эльфа.

– Ни разу, - сознался Лониэль. - Непривычно здесь… красиво, но непривычно.

– Красиво? - удивилась девушка. - Где же ты здесь красоту увидел?

– Вокруг, - туманно пояснил эльф и замолчал. Томагавка повертела головой, пытаясь обнаружить упомянутую красоту, но кроме колышущегося моря травы, не увидела ничего. Странные они все-таки, эльфы…

– Здесь живут кочевники? - поинтересовался Лониэль.

– Обитают, - хмыкнула девушка. - Тупы, как обух топора. Правда, подраться не дураки. Так что душу отведем, когда встретим.

Эльф поморщился. Он до сих пор не мог понять, откуда в девушке такая кровожадность. Сам он с удовольствием избежал бы ненужного боя, щадя жизни бестолковых кочевников. Ему казалось странно, что в такой умиротворенной местности обитают столь агрессивные аборигены. Древняя степь, мудрая степь…

Над его головой кружил ястреб. Лониэль посмотрел на него, тихонько свистнул. Томагавка с удивлением наблюдала, как гордая птица спикировала на подставленный локоть.

– Как ты это сделал? - спросила она. Ястреб недовольно покосился на девушку и замер под чуткими пальцами Лониэля.

– Позвал, - лаконично ответил тот.

Ястреб раскинул крылья и взвился в воздух. Эльф, остановив коня, долго наблюдал за ним.

– Будет нас охранять, - объяснил он Томагавке. - Он издалека заметит кочевников и даст нам знать.

– Ох, и поохотимся, - обрадовалась Томагавка.

– Знатно подрались, - довольно прогудел Боресвет, окидывая взглядом поле боя. Шустрые хароги деловито обшаривали трупы, перерезая глотки тем из них, кто, не осознав новый статус, пытался шевелиться.

– Да уж, - согласился Бол, тщетно пытаясь очистить одежду от кровавых пятен. - Лошадей мы себе добыли. Правда, хароги могут их зажилить…

– Тогда еще подеремся, - философски заметил богатырь.

Боресвет тщательно вытер булаву и небрежно забросил за спину. Кольчуга жалобно звякнула, богатырь потер ушибленный бок. Бол только головой покачал.

– Блин, в натуре рукавицу потерял, - пожаловался голунянин.

– Ты же ей кувала пришиб, - напомнил Бол.

– Ту я подобрал, - возразил богатырь. - А вот куда вторую дел, не помню. Как со щитом расстался, в натуре, помню, на нем кувал повис, тяжело драться было. После этого саблю подобрал, тоже помню. А вот куда рукавицу дел ратную - в натуре, забыл.

– Может, в лоб кому пожаловал? - предположил Бол.

– Это само собой, - согласился Боресвет. - А вот кому? Когда?

– До того, как саблю подобрал, - уверенно сказал Бол. - Потом снимать неудобно, руки-то заняты.

Боресвет задумался.

– Сабля потом сломалась, - припомнил он.

Нетвердой походкой к ним подошел Кызыл, потерявший в бою шапку. Голова его была окровавлена, и сейчас кочевник тщетно пытался перевязать ее трофейной тряпкой.

– Кто это тебя так? - поинтересовался Бол.

– Ай, молодой шаман, сам не знаю. Скачу себе на лихом скакуне, в руке маленько сабля, песню пою…

– Какую? - полюбопытствовал Бол.

– Ай, скачу на коне, - запел кочевник. - По великой Степи. Ай, в руке моей сабля, ай, враги впереди! Не буди во мне зверя, ай, как есть, не буди! Буду резать их саблей, хохоча-веселясь, покраснеет от крови под копытом земля! Ай, по ясному небу рукавица летит…

Кочевник умолк, ощупал голову.

– Шишка, маленько, будет, - пожаловался он. - Болит, да.

– А дальше? - не отставал Бол.

– А дальше еще больше болеть начнет, - грустно ответил Кызыл.

– Нет, в песне что дальше было?

– А дальше я, маленько, придумать не успел, - сознался кочевник. - Сознание потерял, да. Очнулся - шапки нет, коня нет, ушел, да, голова болит маленько, будто пил всю ночь…

– Хорошая у тебя песня, душевная, - похвалил Боресвет. - А ну, показывай, где в себя пришел. Есть у меня одна мысль, в натуре…

– Ай, пойдем батыр, покажу, чего не показать-то. Если вспомню, да. Потому что мысли маленько путаются, никак в себя не приду. Ай, и с чего бы им путаться, да? Не так их и много в башке, мыслей…

На месте трагедии немедленно обнаружилась утерянная рукавица.

– Нашел! - радостно взревел Боресвет. - Вот она, родимая!

– Она, да, - согласился кочевник. - Сам вижу - летит по небу рукавица. Ай, настоящее чудо, да. Нечасто они, маленько, по небу летают. Вот птицы - те да, часто…

С земли поднялся Бозал.

– Неужто всех, маленько, положили? - с удивлением спросил он. - Ну, мы прямо хероли какие-то, да.

– Герои? - переспросил Бол.

– Один гер разница, - отмахнулся кочевник. - Сто врагов убили маленько!

– Их же вроде двадцать было? - подивился Бол.

Харог окинул его тяжелым взглядом.

– Не порть песню шаман, да, - сказал он. - Ай, батыр, силен ты драться! Как, говоришь, тебя зовут, а то из головы все, маленько, вылетело, а мне для песни надо…